В этот день возле раки с мощами Петра и Февронии, в храме Святой Троицы Свято-Троицкого монастыря города Мурома, собираются толпы паломников из самых разных мест православной России, чтобы почтить память святых, испросить молитвенной помощи в укреплении своей семьи – той самой ячейки, без которой нет ни общества, ни нации, ни государства. Этот день в России объявлен Днем семьи, любви и верности.

Благоверные супруги Петр и Феврония, как в сказке, жили долго и счастливо и умерли в один день, а именно, 25 июня (8 июля по новому стилю) 1228 года. Романтическая история их любви описана величайшим автором XVI века Ермолаем Еразмом в древнерусской «Повести о Петре и Февронии». Согласно «Повести», в Муроме жил князь Павел со своей женой, к которой начал прилетать змей-оборотень. Только князь за порог, как змей в образе ее благоверного мужа тут как тут. Княгиня узнала, что змею суждено умереть от руки младшего брата князя — Петра. В конце концов, именно Петр и убивает мечом давно почившего богатыря коварного соблазнителя своей невестки, но кровь дракона, брызнувшая на него, вызывает тяжелую болезнь — руки и лицо князя покрылись незаживающими язвами. Петр велит везти себя в Рязанскую землю, славящуюся лекарями. Там, зайдя в одну из горниц, слуги его и увидели эту девицу — сидит она за ткацким станком, а перед ней прыгает заяц. Назвалась Февронией. Сказала, что берется излечить князя, но при условии, что он возьмет ее в жены. Измученный князь соглашается.  

Князь излечился, но попытался, было, пойти на попятную. Ну, как ему, знатному от рождения, жениться на простолюдинке? Но, увы, тело его снова покрывается язвами, он опять едет к этой чудной девушке, которая помогает ему еще раз. И теперь уже Петр не решается искушать свою судьбу. Так Феврония становится княгиней.  

В дальнейшем сила любви Петра и Февронии не раз побеждала коварство и ненависть муромских бояр, не желавших видеть деревенскую девицу за княжеским столом.

Но удивительна и история смерти этой супружеской пары. В преклонных летах приняв монашеский постриг в разных монастырях с именами Давид и Евфросиния, они молили Бога, чтобы им умереть в один день, и завещали тела их положить в одном гробу, заранее приготовив гробницу из одного камня, с тонкой перегородкой. И вот, умирая, князь Петр посылает к жене сказать, чтобы она была готова покинуть этот мир вместе с ним. Феврония, занятая вышивкой, втыкает иглу в работу, аккуратно складывает ее, ложится и умирает вместе со своим мужем...  

Сочтя погребение в одном гробе несовместимым с монашеским званием, их тела положили в разных обителях, но на следующий день они оказались вместе. Дважды их тела разносили по разным храмам, но дважды они чудесным образом оказывались рядом. Так и похоронили святых супругов в одном гробу. Князь Петр и простолюдинка Феврония, объединенные, вопреки сословным предрассудкам, великой любовью, остались верны друг другу не только до гроба, но и за гробом. И поныне они являются образцом христианского супружества и, согласно церковной традиции, своими молитвами низводят Небесное благословение на вступающих в брак.  

Теперь вот поговаривают, что, мол, надо бы заменить День святого Валентина – праздник, пришедший к нам с Запада, нашим национальным праздником - днем Петра и Февронии. Думаю, что не получится. А если и получится, то не сразу. И не потому, что день святых Петра и Февронии приходится на Петровский пост, который не располагает к веселью, а, наоборот, призывает к сдержанности и самоограничению. Слишком разные праздники, как и сами святые. Валентин покровительствует всем влюбленным. Ну и что, что в этот день мужчина будет слать валентинки мужчине, а женщина – женщине, что жена станет поздравлять не мужа, а любовника, а муж, в свою очередь, любовницу. Конформистская религия Запада этому не противится. Любите, ребята, всех, кого не лень. Другое дело, Феврония. Она, как птица у гнезда, зорко стоит на страже чистоты супружеских отношений, не попуская никаких соблазнов. Когда при жизни некий мужчина засмотрелся на нее, она разгадала его помысел и мягко укорила:  

- Почерпни воду с одной и другой стороны лодки,- попросила, - и скажи, одинакова ли вода или одна слаще другой?  

- Одинакова, - ответил тот.  

- Так и естество женское одинаково. Почему же ты, позабыв свою жену, о чужой помышляешь?  

А, каково? К святому же Валентину можно прийти и с просьбой любовных утех. К Петру и Февронии с подобными просьбами обратиться не сподобишься.

Сразу вспоминается притча, как княжеский повар, сопровождавший их в изгнании, готовя ужин, срубил два маленьких деревца и повесил на них котлы. А когда окончилась трапеза, княгиня благословила эти обрубочки словами: «Да будут они утром большими деревьями». Так и вышло. Этим чудом она хотела укрепить супруга, провидя их судьбу. А укрепила нас. Вот и приходим мы к Петру и Февронии не легкомысленными зайчиками-попрыгунчиками в период брачных игрищ, а этакими закопченными от жизненного, земного и грешного огня обрубочками: благослови снова стать кустистыми деревьями, преодолеть гордыню, самолюбование, победить похоть, восстановить мир и любовь в душе. Какие уж тут валентинки и поцелуйчики.  

Поэтому, я думаю, эти два праздника еще долго будут существовать параллельно, и каждый из нас волен сам выбирать, к кому подходить под благословление. К святому Валентину – те, кто поклоняется культу плоти, тела, чувственности, к Петру и Февронии – кто исповедует чистоту отношений, верность и глубину чувств. Это, увы, не столь романтично: вместо того, чтобы делать подарки в форме сердечек или проводить вечера при свечах, идти в храмы и молиться, и просить кто помоложе – о большой любви, кто постарше – о семейном согласии.  

Примерно через 300 лет после кончины, в XVI веке, Петр и Феврония были причислены Русской православной церковью к лику святых.